Презентация на тему Архангельское Евангелие

Является четвёртой по древности написания из датированных рукописных восточнославянских

книг.

Архангельское Евангелие

появления в 1876 году в Москве неизвестны. Высказываются предположения,

что она происходит из скриптория новгородского Лазаревского монастыря.
В начале декабря 1876 года рукопись была привезена в Москву крестьянином из Архангельска и попала к комиссионеру Румянцевского музея купцу-старообрядцу С. Т. Большакову. Он показал её другим библиофилам, а затем предложил Румянцевскому музею за 400 рублей.
В музее с рукописью работал ряд специалистов, включая Е. В. Барсова, П. А. Кулиша и А. Л. Дювернуа.

История книги

Сергей Тихонович Большаков

в это время над составлением «Древле-славяно-греко-русского словаря», Большаков забрал

рукопись из музея и передал её ему для изучения.
Архимандрит Амфилохий одиннадцать дней изучал рукопись и составил «Описание Евангелия 1092 года (сличённого с Остромировым Евангелием)». Он установил время создания рукописи - 1092г (҂ЅХ). Амфилохий также отметил, что по текстологическим особенностям Архангельское Евангелие важнее Остромирова.
Музею пришлось заплатить за нее Большакову 700 рублей. Так вполне благополучно закончилась эта история. Благополучно для рукописи, ставшей самым ценным приобретением Московского Публичного и Румянцевского музея.
Хранится в собрании Российской государственной библиотеки.
В 1997 году ЮНЕСКО внесло Архангельское Евангелие в международный реестр «Память мира».

неодинаков: от 20×16 см до 20,5×16,8 см. Верхние поля

листов были обрезаны с повреждением нумерации тетрадей.
Книга написана на пергамене из телячьих шкур.
Качество материала специалисты оценивают как невысокое: грубая выделка кожи, очень экономный раскрой.
Для удобства работы писцов пергамен был разлинован (это было выполнено с большим нажимом, о чём свидетельствуют прорезы пергамена на ряде листов). Разлиновка была выполнена по следующей схеме: 21 горизонтальная линия и 3 вертикальных. Со стороны внешних полей сохранились отверстия от проколов, возникшие при нанесении разлиновки.

л. 84

различные дефекты: неровные поля, незашитые или незаклеенные дыры, подшитые

части листов.
Архангельское Евангелие находится в удовлетворительном состоянии (пергамен не загрязнён, отсутствуют следы влаги, но на ряде листов имеются следы червоточин). При этом отмечают, что на некоторых листах частично осыпались чернила и киноварь, что не мешает прочтению текста.

окончании написания книги, их имена — Мичка и пресвитер

Пётр), а также третий (Яким или Аким), написавший 175—177 листы (воскресные евангельские чтения) и четвёртый, имя которого неизвестно — лист 178 (евангельское чтение на день архангела Михаила). Почерк двух последних писцов относят к XIII—XIV векам и предполагают, что они писали по старому смытому тексту, восстанавливая его.
Первый писец -Мичка- копировал текст краткого Евангелия-апракос, который восходит к кирилло-мефодиевскому переводу Евангелия. Профессор Г. А. Воскресенский считает, что этот текст относится к древнейшим славянским переводам Евангелий и представляет собой так называемую югославскую редакцию, наиболее близкую к первоначальную переводу Кирилла и Мефодия.
Второй писец -пресвитер Пётр- копировал текст полного Евангелия-апракос, образец которого не сохранился, но судя по его тексту из Архангельского Евангелия, он имеет существенные различия по составу и последовательности евангельских чтений от Мстиславова Евангелия (написано до 1117 г) - древнейшего из сохранившихся полных апракосов.
Отмечают, что первый писец довольно вольно обращался с текстом переписываемого им Евангелия (вводил в него восточноболгаризмы и русизмы), а второй, напротив, весьма точно копировал бывший у него оригинал рукописи. При этом в целом язык Архангельского Евангелия академик А. И. Соболевский относит к древне-киевскому говору, который в правописании не имеет ни новгородских, ни галицко-волынских особенностей.

от классического устава, которым написаны другие памятники того периода.
Кроме

титл, первый писец не использует больше надстрочных знаков, а у второго писца присутствуют ещё двоеточие над омегой и разреженное двоеточие над сочетаниями ряда букв (например, над «сла» в слове «пославый» или над «нѣ» в слове «мнѣ»). Строчные знаки у писцов также различны: первый ставит в конце предложения комбинацию из нескольких точек в форме крестика или четырёхугольника, второй — строго четыре точки в форме крестика, а иногда двух-трёх подряд.
Почерк третьего писца (листы 175—177) также относится к типу делового устава и по своим характеристикам близок к каллиграфическому письму. Относительно почерка этого писца Н. Н. Дурново отмечает, что он вдвое крупнее предыдущих и по особенностям написания ряда букв может быть отнесён к концу XIIIв. По его мнению, листы 175—176 дошли до нас подновлёнными так как чернила на них являются более яркими.

Особенности письма

к ней по времени создания Остромирова Евангелия или Изборника

Святослава, но оно превосходит по качеству рукописные Служебные минеи 1095—1097 годов.
Евангелие не имеет миниатюр, его украшает только одна заставка (перед месяцесловом после евангельских чтений). Она представляет собой интерпретацию старовизантийского орнамента с элементами плетёнки южнославянского типа. Заставка нарисована киноварью, а плетёнка выполнена чернилами.
В книге также есть несколько чернильных концовок и 177 киноварных инициалов, украшенных растительным и геометрическим орнаментом (стилизованные веточки, листья, цветы, жгуты, плетёнки и т. п.). Поскольку инициалы нарисованы в начале каждого евангельского чтения, то среди них доминируют буквы В и Р («Въ оно время…» и «Рече Г[оспод]ь…» — типичные начала евангельских чтений).

Оформление

доски без оболочки (на внутренней стороне верхней доски сохранились

остатки холстины), прикреплённые к книжному блоку ремешками. На них сохранились следы от гвоздей, которыми крепились украшения переплёта, а также следы от четырёх застёжек (две на вертикальной и по одной на горизонтальных сторонах досок).
Изначально считалось, что переплёт является современным самой рукописи и отмечали низкий уровень мастерства переплётчика. Н. Н. Дурново в 1913 году писал, что «вряд ли можно говорить о современности переплёта и 1-му почерку: л. 1 очень выцвел; надо думать — до того, как рукопись была переплетена; но рукопись начиналась некогда не с этого листа». По его мнению переплёт не содержит никаких признаков по которым можно определить хотя бы примерное время его создания. По мнению С. А. Клепикова, переплёт не относится ко времени написания книги, а создан в XIV или начале XV века.

Переплёт