Презентация на тему по литературе Жизнь и творчество Осипа Эмильевича Мандельштама.

родился в Варшаве 2 января 1891 года

в купеческой семье, переехавшей вскоре в Петербург. В 1907 г. он окончил престижное Тенишевское коммерческое училище, в котором учился раньше и В. Набоков. В юные годы много путешествовал по Европе, был в Италии, Швейцарии, посещал лекции в Гейдельбергском университете, в Сорбонне, выучил французский и немецкий языки, занимался итальянским. В 1911 г. поступил в Петербургский университет на романо - германское отделение историко — филологического факультета.

г. в символистском альманахе «Аполлон» («Невыразимая печаль…», «Медлительнее снежный

улей…», «Silentium»).
В них заметно влияние символистской эстетики: стихи проникнуты ощущением иллюзорности бытия, стремлением погрузиться в мир первозданных звуков. Как и у символистов, в ранней поэзии Мандельштама обнаруживается особое пристрастие к миру звуков:
Сусальным золотом горят В лесах рождественские елки; В кустах игрушечные волки Глазами страшными глядят. О, вещая моя печаль, О, тихая моя свобода И неживого небосвода Всегда смеющийся хрусталь!
(1908)

знакомится с Н. С. Гумилевым, Вяч. И. Ивановым, И.

Ф. Анненским и другими литераторами, вступает в «Цех поэтов», примыкает к поэтическому направлению «акмеизм». Главным для акмеистов (от греч. акме – «вершина») было восторженное приятие мира, отказ от недоговоренности, мистичности. В 1912 г. Мандельштам пишет статью «Утро акмеизма», опубликованную в 1919 г. как один из манифестов этого направления. «Любите существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя – вот высшая заповедь акмеизма», – провозглашает поэт. Позже, в 1922 г., Мандельштам выдвинет понятие, альтернативное «символу», – понятие «утвари». «Утварь» – в акмеистической теории – превращение предмета в очеловеченную вещь: «Подъемная сила акмеизма в смысле деятельной любви к литературе, ее тяжестям, ее грузу, необычайна велика, и рычагом этой деятельной любви и был именно новый вкус, мужественная воля к поэзии и поэтике, в центре которой стоит человек, не сплющенный в лепешку лжесимволическими ужасами, а как хозяин у себя дома, истинный символизм, окруженный символами, то есть утварью, обладающей и словесными представлениями, как своими органами.

будет дана поэтическая расшифровка:
Уничтожает пламень Сухую жизнь мою, И ныне я

не камень, А дерево пою. Оно легко и грубо, Из одного куска И сердцевина дуба, И весла рыбака. Вбивайте крепче сваи, Стучите, молотки, О деревянном рае, Где вещи так легки.

Само название было программным: оно продиктовано стихотворением Ф. И.

Тютчева «С горы скатившись, камень лег в долине…»; поэт, по Мандельштаму, как зодчий – камень, кладет слово в основу своего творчества.
Такие замечательные стихи 1908, 1909 гг., как «Сусальным золотом горят…», «Только детские книги читать…», «Silentium», «Невыразимая печаль…», «Дано мне тело – что мне делать с ним…», вошедшие в первый сборник поэта «Камень», поражают упругой поэтической строкой, свободным, легким дыханием, мелодичностью. Постижение жизни, стремление к духовному освобождению, к самореализации, видение в себе и «садовника», и «цветка» – все это придает особую плотность и философичность творчеству поэта:
Дано мне тело – что мне делать с ним, Таким единым и таким моим? За радость тихую дышать и жить Кого, скажите, мне благодарить? Я и садовник, я же и цветок, В темнице мира я не одинок На стекла вечности уже легло Мое дыхание, мое тепло…

и символизм воплощал лозунг «Музыка прежде всего». Преобладание эмоциональных

ощущений, обращение не к разуму, а к чувствам характеризуются многие стихотворения Мандельштама:
Невыразимая печаль Открыла два огромных глаза, Цветочная проснулась ваза И выплеснула свой хрусталь…
Немного красного вина, Немного солнечного мая, — И, тоненький бисквит ломая, Тончайших пальцев белизна.
(«Невыразимая печаль», 1909)

учреждениях; жил в Крыму и Грузии, с 1922 г.

– в Москве. В 1922 г. вышел второй сборник поэта «Tristia», название которому дали строки из «Скорбных элегий» Овидия. Стихотворения сборника называют в литературоведении «классицистическими», поскольку основой для них послужила поэзия античного мира. В книгу вошли такие известные стихи, как «Зверинец», «Что поют часы-кузнечик…», «Tristia» и др. В.Брюсов назвал поэтику второй книги Мандельштама «неоакмеизмом». Она построена на ассоциациях с античной литературой, отсылает к древним легендам и мифам, связанным с именами Геракла, Персефоны, Психеи. Литературные реминисценции в книге связаны с поэмами Гомера, образами «Федры» французского поэта-классициста Расина.
Мысли о неотвратимой и «невинной» смерти, о «чаде небытия», о гибельном жребии, о «полночных похоронах» переполняют лирику Мандельштама революционной поры. Отношение к революции у него, как и у Блока, было не однозначным.
Как протест против насилия и обращение к сознанию человека трактуется стихотворение поэта «Когда октябрьский нам готовил временщик», написанное в ноябре 1917 года. Гражданская позиция ясно выражается в неприязни «октябрьского временщика» – В. И. Ленина, готовящего для народа «ярмо насилия и злобы», в неприятии «низколобых пулеметчиков», умеющих выполнять приказы и не способных размышлять.

книга стихотворений, книга прозы «Египетская марка», а так же

сборник литературно — критических статей «О поэзии». Зарабатывает изнурительными переводами

«Скифы»: Когда-нибудь в столице шалой На скифском празднике, на

берегу Невы — При звуке омерзительного бала Сорвут платок с прекрасной головы.
Этическая позиция Мандельштама, как позиция и А. Блока, и Б. Пастернака – верность «четвертому сословью», разночинцам, преемственность между поколениями, проникнутыми благородным духом свободы, народолюбия, демократии. Эта позиция ощутима в стихотворениях «1 января 1924», «Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето»:
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц! Не хныкать — для того ли разночинцы Рассохлые топтали сапоги, чтоб я теперь их предал. Мы умрем как пехотинцы, Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи. («Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето», 1931)

мировая художественная культура. «Утверждение и оправдание настоящих ценностей прошлого

столь же революционный акт, как создание новых ценностей», – утверждал Мандельштам, понимая новую поэзию – акмеизм как «тоску по мировой культуре». «Тоска по мировой культуре» и «мышление культурой» станут главной особенностью творчества поэта. Эпиграфом к лирике Мандельштама могут стать его следующие слова: «…Я получил блаженное наследство – / Чужих певцов блуждающие сны» («Я не слыхал рассказов Оссиана…»).
Мировая культура, по мысли Мандельштама, призвана «вырвать век из плена», позволяет человеку ощутить себя наследником духовных сокровищ, создать гармонию в мире:
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать…» («Век мой, зверь мой…»).