Презентация на тему Жизнь крестьянской деревни

или восходящей вверх лесенкой.
Она была похожа на повторяющиеся

из года в год круги.
Все шло по заведенному порядку, и дети жили так же, как их отцы и деды.
Это и понятно.
Крестьяне следовали тому ритму, который задавала им сама природа.
Весной вскапывали землю, сеяли яровые, подрезали виноградные лозы.

пшеницу, тяжелыми цепами молотили сжатые колосья и закладывали в

амбары выращенный урожай.
Осенью собирали виноград, наполняли молодым вином кувшины, сеяли озимые.
Зима приносила новые заботы.
А потом снова приходила весна, и крестьяне опять вскапывали землю, сеяли яровые и ждали летнего урожая.

состояли из одной улицы стоявших неподалеку друг от друга

домов.
Они были своеобразными островками, разбросанными в море непроходимых лесов и болотных топей.
Взобравшись на церковную колокольню »— самое высокое здание в деревне, крестьянин часто не видел ничего, кроме темнеющих вдали деревьев и уходящих в бесконечность равнин.
Этот мир был замкнут.
В нем все знали друг друга и с настороженностью относились к чужакам, изредка забредавшим на огонек.
Что происходило там, за пределами узкого круга привычных забот и знакомых людей, крестьяне часто не представляли.
Их это не очень-то и интересовало.

все нужное для жизни производилось прямо в деревне.
Хлебом

и мясом крестьяне обеспечивали не только себя, но и всех остальных, от собственного сеньора до короля.
Деревенские ремесленники получали из болотных руд железо и изготавливали нехитрые орудия крестьянского труда.
Женщины ткали ткани и шили простую одежду.
Посуда из глины мастерилась в каждом доме.
Такое хозяйство называется
натуральным:
все необходимое для жизни и работы производится собственными руками, для собственного потребления, а не для обмена или продажи на рынке.
Исключений немного: соль (ее почти всегда покупали), некоторые изделия из железа — вот, пожалуй, и все.

сообща.
Иначе быть просто не могло.
Например, труд в поле.

У каждого крестьянина был свой участок земли.
Но он редко не дробился на отдельные части, полоски, разбросанные в разных местах.
Как пройти к ним, если на пути к твоей земле лежат такие же полоски соседей?
Как в одиночку сеять здесь яровые, если все вокруг оставили землю под пар?
Ведь осенью придется снимать все изгороди: здесь, на свободной земле, будет пастись скот.

размер оброка устанавливался для всей деревни.
Но как решить,

кому сколько платить?
Можно, конечно, поровну, но это несправедливо:
у одного три взрослых сына работают вместе с отцом, а у другого пять маленьких дочерей нечем прокормить.
Опять нужно всем собраться, обсудить и принять общее решение.
А праздники?
Их не так уж много в короткой жизни крестьянина.
Хочется веселиться, радоваться, забыть о всех горестях, танцевать, петь, показать удаль молодецкую.
Не будет общего согласия — не будет и праздника.

действовать сообща, вместе.
Поэтому так сильна была в средние века

сельская община.
Собираясь на сход, крестьяне решали все важные вопросы:
обеспечение порядка в деревне,
заботу о дорогах и мостах,
помощь вдовам и сиротам,
строительство и ремонт церкви,
разрешение частых, но не очень серьезных конфликтов.
Крестьянин подчинялся решениям общины.
Иногда с удовольствием, иногда скрепя сердце, но почти всегда беспрекословно.

средневековый европейский крестьянин называл страну «молочных рек и кисельных

берегов», легенда о которой сохранилась в русских народных сказках.
Здесь все не так, как в реальной жизни, все наоборот.
Лучше всех живет тот, кто меньше всех работает.
Работать в стране
Кокань вообще запрещено.
Поэтому живется здесь вольготно всем.
Реки текут прекраснейшим вином.
Проблем с питанием тоже не возникает:
каждый ест, что захочет и сколько захочет.
Урожай сам собой созревает четыре раза в год.
Праздников так много, что даже Великий пост бывает только раз в 20 лет.

В стране Кокань нет старых: чудесный источник превращает всех

в двадцатилетних.
Таков наивный и изобильный рай средневекового крестьянина.
Мечта о счастье и празднике, об избавлении от непосильного труда, от необходимости в поте лица обеспечивать средства для жизни отразилась в этой легенде, которую с удовольствием слушали в Германии и Франции, Англии и Италии.

Крестьяне вообще любили рассказы, в которых бедный оказывается умнее и храбрее богатого, а злые сеньоры как огня боятся отчаянного смельчака, защитника обездоленных.
Таковы, например, баллады о Робин Гуде, разбойнике из Шервудского леса.

очень немного.
Потеряв жену или мужа, старались не оставаться

в одиночестве и вступали в новый брак.
Выбирали невесту и жениха обычно по расчету.
В суровой и полной забот жизни романтическая любовь была редкой гостьей.

Ценились не красота и манеры, а работоспособность, здоровье, приданое.
Брак обычно устраивали родители. Девушка 12—13 и юноша 14—15 лет, как правило, уже имели собственную семью.

раннем приучении к тем работам, которые были им по

силам.
Особой ласки и теплоты дети не чувствовали.
Это не значит, что средневековые крестьяне были плохими родителями.

Известны примеры самой нежной отцовской и материнской любви.
Но в наполненных трудами и заботами буднях времени на детей почти не оставалось.

даже и не слышали о буквах, правилах чтения или

письма.
Грамотных крестьян было так мало, что слава о них распространялась далеко за пределами деревни, в которой они жили.
Их уважали, к ним часто обращались с просьбой о помощи.

Им не нравилось:
работать на господском поле,
отдавать в

господские амбары зерно,
платить за пользование господской печью.

Они ревностно следили, чтобы сеньоры не нарушали сложившиеся обычаи, не требовали с них больше, чем с их отцов и дедов.
В ответ на притеснения крестьяне восставали и часто добивались своего.

как зло отзывался английский поэт У. Man о крестьянах.

Французский трубадур Бертран де Борн был еще откровеннее:
«Любо видеть мне народ голодающим, раздетым, страждущим, необогретым».
«Те, кто трудится», и «те, кто воюет», не жаловали друг друга.
Но в средние века не редкостью были и другие настроения в отношении крестьянства.

под защитой Божьего мира.
Напасть на работающего крестьянина она

считала столь же чудовищным, как и ограбить монаха.
На его труде весь мир держится — эту мысль часто повторяли авторы церковных проповедей и нравоучительных поэм.